Ольга Озерцова, кандидат филологических наук, прозаик
У Мусы было две презентации в Библио-Гобусе в рамках Историко-литературного клуба, который я веду. Книги очень актуальны, современны.
Я считаю, что любое хорошее художественное современное произведение должно всегда иметь исторический аспект. Русская классическая литература нам это показывает. В современной литературе это повернуто с историческо-мифологическим аспектом. Мы это видим, начиная с Айтматова, когда чтобы произведение стало по-настоящему актуальным, современным в нем выстраивается какой-то широкий исторический и мифологический ряд.
О книге Мусы Мураталиева пока говорили, в основном, с политической точки зрения. А я хочу больше затронуть художественную сторону романа. Почему? Здесь кроме сиюминутного, эксклюзивного, очень болезненного, политического вида, выстраивается большая историческая и мифологическая перспектива, да так мощно, что роман «Тоска по огню», после произведений Айтматова, несет особый вклад в киргизскую литературу. А если взять русскую нынешнюю литературу, то во многом Пелевин интерпретирует современность через мифологию и историю.
Вспомним потрясающий эпизод романа «Тоска по огню», когда один из героев, Султан, стал наркокурьером. Несколько наркокурьеров едут и рассказывают друг другу отрывки из эпоса «Манас», им от этого легче жить!
Второй важный момент. Чтобы хорошее литературное произведение получилось, в нем должна присутствовать также ироничность. Нашу гнусную российскую реальность, как говорили в XIX веке, не знаю, как сейчас её назовём, можно воспринимать только при помощи иронии. Она есть в огромной степени в произведениях у Мусы Мураталиева.
И еще у киргизского народа невероятная живая мифология, которую мы вообще-то утратили. Сначала Чингиз Айтматов её нам привез и теперь вот Муса Мураталиев привносит ее в нашу литературу. Мы видим, что наша современная литература тоже движется в этом направлении. И мне кажется, это живая перспектива для литературы (хотя слово перспектива тут не очень удачное), которая сейчас инертная, почти незаметная, а потом войдет в такое гармоничное русло, но произведение все равно останется. Уже, может быть, не будет гастарбайтеров или, как-то с ними все будет хорошо, надеюсь, а все равно вот, эти герои, которые появились на горизонте вперемежку с мифологической и исторической реалиями, в прозе останутся. У Мусы это есть и, как понимаю, следующий роман, еще больше, чем «Тоска по огню», будет разворачиваться, я бы сказала, в мировом масштабе. Это мне известно, так как во время презентации в «Библио-Глобусе» мы об этом говорили. Там есть Идол и другие очень любопытные сюжеты. Эти вот особенности произведения и придают ему художественную силу.
Мне нравится киргизская культура, я, правда, мало её знаю, в основном, по Чингизу Айтматову и по Мусе Мураталиеву. А вот некое общечеловеческое содержание в их произведениях на самом деле есть. Неспроста говорится, что настоящее произведение – национальное по форме и общечеловеческое по содержанию. Например, Григ принадлежит миру, на самом деле он и национальный композитор, Ибсен ‑ в большой степени в национальном колорите, на деле он всеми любимый драматург. Так же тут, не зная многие детали киргизской культуры, в то же время, мы через эти произведения её чувствуем.
Я хочу еще сказать об одном аспекте творчества Мусы Мураталиева, так как считаю совершенно уникальным даром у него, я говорю это как историк, занимающийся литературой с XII века. Я почти не знаю аналогов. Очень странное и очень любопытное интересное описание природы. Я сразу обратила на это внимание. Раньше у Айтматова тоже заметила, но меньше. Тут я не хочу сталкивать Мураталиева с Айтматовым, Толстым или Тургеневым. Наверное, это идет от такого живого единение, особого единения, которое сохранила киргизская культура, а в других европейских и у русских – ощущение природы уже утрачено. У Айтматова это больше мифологема, мифологема через человека. То есть современная литература, начиная с романтиков, с XIX века, уж точно воспринимает природу через человека. Дуб Толстого это на самом деле не дуб, а Болконский в мироощущении Толстого и т.д. Очень странное ощущение возникает от произведений Мусы Мураталиева, от этих повестей «Хваткий мой» и «Охота на волков». Говорят, есть у него повестушка об овечке, которую я еще не читала. Возникает ощущение, что это нечто подлинное, на самом деле это не природа через человека, а природа сама по себе. Некое такое утраченное ощущение, такое вот архаическое единство человека и природы ощущается в этих произведениях. Мы его утратили, но это очень действует.
У нас было очень странное сближение в «Библио-Глоубсе». Когда готовилась встреча, я вспомнила, что есть подобное в Москве, в Коломенском парке. Они занимаются соколиной охотой. Вообще последний человек, который принимал жизнь природы как в литературе, это был царь Алексей Михайлович. Потому что царь Алексей Михайлович самой большой радостью жизни считал соколиную охоту. Это известный факт. Возможностей у него от рождения для радостного времяпрепровождения было много, но он выбрал именно такое. Я думаю, тогда еще сохранилось чувство природы, которое потом было утрачено.
Все тут Мусе дают рекомендации, что ему писать дальше, я тоже даю рекомендацию, хотя у него уже большой список. Я вот настоятельно прошу написать книгу, где именно природные вещи были бы во главе. Мне кажется, это будет совершенно бестселлер. Потому что у него это ощущение природы очень необычное и художественное соответственно. Это какая-то совершенная и богатая интуиция, художественно очень объемно выраженная. Значит, я тоже жду книжку, не только в политическом русле. Уж очень хорошо это получается у Мусы. Это немногим дано. Вот такое восприятие природы, как у Мусы Мураталиева, я не знаю, у кого оно есть? Примеры найдутся, но это по-другому. Я надеюсь увидеть еще какого-то сокола и еще кого-то, произведение в этом духе, словом, новую книгу. И будем с удовольствием в Библио-Глобусе слушать её обсуждение и на других площадках также.
