Москва, обожествленное небо

data:text/mce-internal,

В московском издательстве “Зебра Е” вышел новый роман Мусы Мураталиева “Нашествие мигрантов”, завершающий трилогию о жизни в России выходцев из Центральной Азии. Мураталиев, в прошлом – многолетний корреспондент в Москве киргизской службы Радио Свобода, пишет на русском языке и сочетает в своих книгах реалистический подход с мистическим.

Герои произведений Мураталиева увлекаются тенгрианством – исходящими от древних шумеров религиозными верованиями, в основе философии которых лежит поклонение небу и земле. В московской реальности, однако, большую помощь, чем поклонение мистическим идолам, как выяснил Мураталиев, мигрантам оказывают сердобольные русские люди – вроде управдома Марии Ивановны, нашедшей несчастным работу в обход трудового кодекса.

Муса Мураталиев печатается с начала 1970-х годов, он – автор дюжины книг, пишет романы, повести, рассказы. Трилогию о тенгри-мигрантах, помимо собственно романа “Нашествие мигрантов”, составляют книги “Идол и Мария” и “Тоска по огню”.

– Что это за типаж, по вашему мнению, – трудовой мигрант в Москве? Это униженный москвичами, низкой зарплатой, условиями жизни человек или просто свободный профессионал, который продает свой труд за деньги и чувствует себя ничуть не хуже окружающих?

– Было бы, конечно, прекрасно, если бы каждый человек просто продавал свой труд и за это получал достойные деньги. Наши современники хотят быть нужными, востребованными людьми. Но, к сожалению, обстоятельства меняются, и меняются круто. Нравы к лучшему не меняются. А герои мои – очень странные и очень разные люди. Среди них есть и интеллектуалы, есть и рабочие, есть люди, служащие Богу. Кто-то становится жертвой, кто-то находит свое место в жизни.

К сожалению, в большинстве своем они – неудачники, отчасти еще и потому, потому принадлежат ко второму, даже к третьему постсоветскому поколению. Первое поколение мигрантов – люди, вышедшие из советского двора, они хотя бы знали русский язык и московские обычаи. К ним и относились по-другому, их часто признавали за равных, в какой-то мере к ним относились сочувственно. А многие нынешние мигранты, мои герои, даже русского языка толком не знают. И общественная среда изменилась, возникло Движение против нелегальной миграции, националисты в России на подъеме… В конечном счете, многие возвращаются из Москвы ни с чем.

– На вашей странице в “Википедии” указано, что вы – советский, киргизский и российский писатель. У вас за плечами четыре десятилетия литературного творчества. Кем вы себя больше ощущаете – все-таки вы киргизский писатель или российский? Книги ваши написаны на русском языке, но вы пишете и по-киргизски.

– В последнее время я пишу на русском языке. Это не родной язык для меня, но ведь сейчас с помощью компьютера любую грамматическую ошибку можно найти. Конечно, редакторы и корректоры мне помогают. Русский язык для меня главный.

– В своих книгах вы много размышляете о древней религии тенгрианства. Откуда у вас этот интерес?

– Я все это видел своими глазами – мать моего отца, например, признавала тенгрианство. В Киргизии сейчас, конечно, исповедуется ислам, его либеральное толкование, но тенгрианство, обожествление неба, все-таки остается у нас в жизни как старое напоминание. Мои герои ведь страдают в Москве от ничегонеделания. Николай Бердяев не зря говорил, что, когда человек скучает, он приближается к Богу, у него появляется больше времени для того, чтобы познать своего Бога. Мои герои в ожидании работы постепенно приблизились к познанию своего Бога. Они вдруг увидели в кукле, которую странным образом нашли на родине в горах и взяли с собой в Россию в качестве талисмана, идола, духовный мистический символ. Эта кукла словно говорит человеческим языком, в какой-то мере управляет их мыслью. Поэтому они начинают верить в то, что слышат голос Тенгри. Тенгрианство – религия древних шумеров, это шумеры уподобили жизнь небу и земле. Вот и киргизы до сих пор это делают.

– Вы думаете, что трудовому мигранту легче выжить в современной Москве, если он верует в Тенгри?

– Легче, потому что тенгрианство, существовавшее на наших территориях до прихода Чингисхана, простым образом объясняет жизнь. Сам Чингисхан одно время был тенгрианцем, тюркоязычные народы, монголы свято верили когда-то в Тенгри. Если придерживаться этики этой религии, то получается, что тебе ничего не надо – нужны просто небо и земля. Самое главное – это простая духовная опора…

– Мои герои в ожидании работы постепенно приблизились к познанию своего Бога

– Вы закончили трилогию о мигрантах в Москве, о влиянии на них древней религии, верований неба и земли. Что сейчас у вас в чернильнице?

x

Муса Мураталиев и Чингиз Айтматов в киргизской делегации на VIII съезде Союза писателей СССР. 1986 год

– Я недавно завершил роман “Поэт и писарь”, из жизни советских писателей. Это уже не про мигрантов: о том, как писатели держались, как их советская власть “перевоспитывала”, о том, на какие компромиссы они шли ради успеха и славы. Я ведь и сам в молодости был свидетелем этих процессов. Отчасти это книга о реальных людях, но главное – об обстановке в литературной среде в советские времена. Пока продолжаю поиски издателя, книга вызвала разные отклики среди тех, кому я дал ее прочитать. Некоторым она показалась скандальной, – рассказал Радио Свобода писатель Муса Мураталиев.

Фрагмент итогового выпуска программы “Время Свободы”