Я иду по стадиону Москвич коротким путём к станции метро Текстильщики. Иду сквозь множество людей, и ни одного знакомого.
Спускаюсь в метро. По радио объявляют, чтобы пассажиры держались за поручни. Стоим, держась за поручни, дышим друг другу в затылок, опять ни одного знакомого.
Еду в клуб, хотя и там в последний раз я провел время с имяреком в разговорах о погоде, о солёных огурчиках, а мне всё время хотелось уйти. Потом всё же покинул клуб по-английски, как говорится, в гордом одиночестве.
Мне приходит на ум идея спросить нашего президента, как сделать так, чтобы люди не сторонились друг друга? Но поразмыслив, решаю этого не делать. Он подумает, что я о себе пекусь. «Хочешь друга – найди его сам! – скажет он. – Это личное дело каждого!»
На углу Кузнецкого моста и Неглинной встречаю человека, с которым мы как-то раз стояли плечом к плечу, пили водку, закусывали фисташками, а потом, так и не сказав ни слова, тихо разошлись. И опять он! Здороваемся, идем вместе по Неглинной вниз. Я начинаю разговор о сути Фолклендских событий и роли Железной леди в семидесяти двухдневной войне, вообще о культуре ведения войны. Мы доходим до Нижнего Кисельного переулка.
Отворяю кованую калитку, захожу во двор. Мой шапочный знакомый следует за мной. В глубине двора нас встречает двухэтажный особняк. Вдруг замечаю, что на входной двери врезан кодовый замок. Останавливаемся, смотрю на моего попутчика, думаю, может он, как завсегдатай, знает кодовый номер? Он молчит, тогда я смотрю на второй этаж, туда, где горит свет. Увидел ли кто, что я стою внизу.
Во двор входит высокий курчавый блондин с усами и бородой. Мужчина, подходя к нам, приостанавливается. Тут я узнаю Владимира Александровича, который, протянув мне руку, говорит:
– А что тут стоим?
– Новый замок установили, – отвечаю я.
– Камушек в окно, а то что зазря стоять! – говорит Владимир Александрович, при этом широко улыбается.
Я тоже улыбаюсь, но ничего не говорю. Тогда он снова:
– А хотите, я запущу в окно камушек?
На лице улыбка, сам безотрывно смотрит на второй этаж.
– Шутите, – говорю я.
– Запросто! – отвечает Владимир Александрович и на этот раз хохочет.
Я настороженно смотрю на него.
– Как же так? Они там чаи гоняют, а мы тут стоим да ждём, чтобы дверь сама открылась, – говорит Владимир Александрович потом нагнувшись, поднимает камушек с ноготок и бросает в окно! Камушек, ударившись о стекло, пролетает мимо нас.
– Обидно, когда идёшь в клуб, а он закрыт изнутри! – говорит он, кладя руку мне на плечо.
Дверь с щелчком отпирается. Владимир Александрович идёт впереди нас, мы следом за ним. Поднимаемся на второй этаж. Сняв верхнюю одежду, идём в большой зал, где все уже собрались. Там, как всегда, накрыт шведский стол. Выпивка, закуски, пластиковые стаканы, тарелки, в двух вазах свежие цветы. Каждый кладёт себе, что ему по вкусу. Разговор идет по группам. Желающие садятся в кресла, другие: кто за стол, кто стоя, проводят время.
Мой шапочный знакомый находит себе напарника. Оба наливают себе в стаканчики водку.
Я стою напротив Владимира Александровича. Захотелось с ним сфотографироваться. Я говорю: а что, если нам сняться на память? Владимир Александрович с любезностью соглашается. Пробую с вытянутой руки снять нас: изображение выходит смазанным. Моя рука с телефоном заметно дрожит. Тогда прошу помочь молодого человека, которого вижу в клубе впервые. Он, оставив свой бокал с вином на столе, подходит к нам.
– Владимир Александрович, вам надо улыбаться, – советует молодой человек. – Вам улыбка идёт. Снимаю!
Поворачиваю лицо и смотрю в объектив. Вспышка на секунды ослепляет мое зрение. В глазах темно. «Золотой человек Владимир Александрович! – думаю я. – Такого добряка сейчас редко встретишь». Вспоминаю последнюю встречу с ним. Тогда у него отсутствовал верхний зуб с правой стороны. Теперь успеваю углядеть, что с зубами у него всё в порядке. Вспоминаю о недавно полученной им премии с кругленькой суммой. Зрение моё постепенно приходит в привычное состояние. Сходу бросаются в глаза курчавые светлые волосы Владимира Александровича.
– Вам водки или коньяк? – спрашивает он, направляясь в сторону шведского стола.
– Мне, пожалуйста, виски, – отвечаю я.
– Вы знаете толк в выпивке, – говорит он и, откупорив «White Horse», наливает себе и мне, кладёт по кубику льда и возвращается.
– Я заставил вас потрудиться лишний раз, – говорю я. – Прошу прощения.
– Да, бросьте, – говорит Владимир Александрович. – Все мы умеем наливать, тем более виски.
Юмор нравится обоим, и у нас продолжается разговор в том же духе.
– Странно, что вы любите виски? – говорит он.
– До любви не дошёл, а привыкнуть жуть как хочется, – говорю я.
Владимир Александрович с улыбкой тут же повторяет мои слова: “привыкнуть жуть как хочется”.
– Не успеваю, – продолжаю я свою мысль. – Пью-то дома или здесь. Больше негде. Раньше был у меня припрятанный за книгами «Татар тиленинг…» и «Update Edition by The Hutchinson» пузырек на случай тоски!
– “На случай тоски,”- подшучивает опять над моими словами Владимир Александрович.
– Прихожу как-то из библиотеки, а мою «White Horse» Соня выливает в раковину.
– Ай-ай! – кричу я с порога. – Что ты делаешь?! Эта моя живительная влага! Рубишь меня под корень!..
– Не будешь прятать! – говорит она. – Где это слыхано, в своём доме спиртное прятать? От кого? От жены, от детей?
– Я это так, когда очень хочется уединиться…
– Не будешь уединяться, – перебивает меня Соня, – не выдумывай!
– Так я перестал пить дома этот благородный напиток. Как-то идём в магазин. Соня предлагает зайти в AБК, я настаиваю прогуляться до Пятерочки, что за Стоматологической клиникой Гемма, где работает Юлия Александровна, любимый в нашей семье дантист.
Катим тележку и выбираем товары, Соня показывает мне объёмистый вычурный сосуд. Оказалось, заморский напиток – коллекция виски. Подошёл специально изучить, что и как? Натыкаюсь на ценник: 1667 рублей!
– Обойдусь! – отрезаю сразу, и мы переходим в другой зал.
Соня тут говорит:
– Давай, заплачу, раз ты любишь его! К твоему дню рождения.
– Не надо! – говорю и еще живее качу тележку дальше.
Хотя, зная её характер, что хочу, то и ворочу: переживаю за деньги.
– У вас рука дрожит, – говорит Владимир Александрович.
– Да, я волнуюсь, – отвечаю я.
– Я тоже волнуюсь, но у меня руки спокойны.
– Странно… – говорю я и добавляю. – Было бы хорошо с вами почаще встречаться.
– Разве есть какие-то препятствия? – спрашивает Владимир Александрович.
– Сегодня такой хороший день для меня, – говорю я, – потому и волнуюсь.
– Да, ладно, – успокаивает он меня. – Откуда у вас такая пониженная самооценка?
Я не знаю, что ответить. Тогда Владимир Александрович говорит:
– Давайте, мы оставим клуб и пойдём на улицу. Свежий воздух, вечерняя иллюминация. А разговор продолжим на ногах.
– Давайте… – подхватываю я.
Мы, больше не проронив ни слова, выходим на улицу.
Поселок. Зыбино Московская область. 23 августа 2018 года
